Название: Вопрос доминирования
Автор: Rubin_Red и Aya-sama
Артер: ValleryPrankS, Taly.A
Фандом: Star Trek (2009, 2013)
Пейринг: Спок/Кирк, МакКой/Кирк, Спок/МакКой
Жанр: PWP и немного ангста
Рейтинг: NC-17
Размер: мини (~9000 слов)
Дисклеймер: герои принадлежат их создателям
Предупреждение: секс с оборотнем в обращенной форме, нон-кон, даб-кон, некоторое отклонение от канона.
Саммари: изнывая от скуки, Джим принял решение обследовать неизвестную планету. Если бы он только знал, чем это обернется

смелые нажимают на кат– Перед нами планета класса «М», атмосфера кислородно-азотная, пригодна для дыхания, – отрапортовал Спок и сложил руки за спиной. Джим терпеливо дожидался продолжения, хотя уже после этих слов ему хотелось отдать приказ о высадке.
– На наш сигнал никто не ответил, хотя компьютер обнаружил на поверхности теплокровных существ гуманоидного вида. Очевидно, их уровень технического развития недостаточен для контакта.
– Значит, наша задача – не попадаться им на глаза, – констатировал Джим, чувствуя радостное возбуждение. Наконец-то хоть что-то интересное после целой вечности в космосе, полной стандартных миссий. За все время путешествия им еще не приходилось высаживаться на неисследованную планету, так что сейчас он не собирался упускать этот шанс даже несмотря на явное неодобрение Спока. – Мистер Спок, подготовьте десантную группу к высадке. Я лично ее возглавлю.
– Смею напомнить, сэр, что присутствие капитана в десантной группе не является необходимостью, – ответил тот чуть резче, чем обычно. Если бы Джим знал его немного хуже, то решил бы, что это волнение.
– И тем не менее, я ее возглавлю, – он разозлился на себя за то, что в очередной раз глупо принимал желаемое за действительное. – Но если хотите, вы можете присоединиться.
После этих слов Спок явно расслабился: складка между бровей разгладилась, и взгляд стал мягче.
– Благодарю вас, капитан, я сейчас же займусь сбором группы.
Джим ответил благодарным взглядом и развернул кресло.
– Мистер Сулу, на время операции на вас управление кораблем, Ухура будет обеспечивать связь, – он дождался двух быстрых кивков и попросил связать его с инженерным отделом. – Скотти, нам нужно, чтобы ты высадил нас на участке, свободном от местных. Сможешь найти чистую территорию?
– Так точно, сэр, – судя по звукам, Скотти уже вовсю решал поставленную задачу. – Высадим вас на равнине, капитан. Датчики не зафиксировали ни одного теплокровного существа. Рядом есть небольшой источник воды. Сейчас температура в этой части планеты чуть выше семидесяти градусов, так что вас ждет практически пляжная вечеринка.
– Отлично, Скотти. Тогда берем девушек, шезлонги и спускаемся, – ухмыльнулся Джим и отключил связь. – Мистер Сулу, примите командование.
Спок догнал его у турболифта и путь на инженерную палубу они проделали в тяжелом молчании.
– Если позволите, капитан, то я хочу заметить, что ваш настрой не соответствует серьезности миссии, – сообщил Спок, пока шел рядом в сторону транспортерной. – Информации, полученной после сканирования планеты, недостаточно.
– И что ты предлагаешь? Идти с постным видом, как у тебя? – Джим поморщился и уже начал жалеть, что определил Спока в состав десантной группы. Тот явно собирался испортить все веселье. – Расслабься, Спок. Я не собираюсь подвергать риску ни свою жизнь, ни жизнь кого-то из команды. Ты же слышал – Скотти нашел для нас безопасное место.
Весь вид Спока говорил о том, как мало он доверяет Скотти и насколько рискованным считает высадку. Но вслух ничего не сказал, и уже за это Джим испытывал благодарность.
В транспортерной ждал хмурый Боунс. Иногда Джиму казалось, что эти двое – родственники, настолько одинаково недовольными они выглядели, если не одобряли его решений.
– Спок сообщил, что ты собираешься спуститься на планету, – раздраженно сказал Боунс и обменялся со Споком понимающим взглядом. Удивительно, но в данном вопросе эти двое пребывали в полном взаимопонимании. – Лазарет уже готов, я буду ждать вас здесь с парой крепких санитаров. Ради Бога, ничего не тащи в рот, Джим, и старайся поменьше трогать руками. Если начнется приступ, сразу же поднимайтесь на корабль.
– Боунс, я не ребенок, – закатил глаза Джим и постарался выглядеть столь же сурово. Еще не хватало, чтобы Боунс и Спок читали ему нотации в присутствии экипажа. В сопровождении двух крепких парней из службы безопасности и Спока он проследовал на платформу, закрепил пояс и скомандовал.
– Скотти, опускай нас.

Над поверхностью планеты стояли плотные, рыжие тучи, которые сверху напоминали песчаную бурю. Но снизу они выглядели легкими облаками, которые даже не закрывали два ярких солнца. Равнина оказалась песчаным барханом с редкими зарослями иссушенного кустарника. Лишь по берегам небольшой реки, упомянутой Скотти, росла более сочная зелень.
– Мистер Спок, отберите пробы, – отдал приказ Джим и с улыбкой отметил, что тот сразу же потянулся к карманам на своем поясе. – Лейтенант Морран, на вас обеспечение нашей безопасности.
– Я Моррис, сэр, – хмыкнул безопасник, но тут же смешался под острым взглядом Спока. – Так точно, сэр.
Туземцы выросли словно из-под земли: шесть мужских особей, худые, жилистые, ростом с невысокого подростка, краснокожие, похожие на индейцев, что заселяли когда-то давно территорию Соединенных штатов. В руках они сжимали каменные топоры и какие-то длинные трубки и вид имели весьма агрессивный. Очень медленно, стараясь не спровоцировать, Джим потянулся к своему коммуникатору и нажал на кнопку.
– Кирк – Энтерпрайз. Непредвиденная встреча с местными. Вытаскивайте нас отсюда, Скотти.
– Вы слишком близко стоите, капитан. Вам нужно отойти от туземцев, чтобы мы не прихватили кого-то на корабль, – мгновенно ответил Скотти.
– Черт, – пробормотал Джим и тихо – туземцы начали нервничать при звуках незнакомой речи – скомандовал: – На счет «три» бежим за тот бархан. Постараемся исчезнуть незаметно. Мистер Скотт, надеюсь, вы не скажете, что нам надо будет остановиться и подождать пару минут.
– Сделаю все возможное, чтобы вытащить вас, сэр, – очень серьезным тоном ответил Скотти.
К его удивлению даже Спок не напомнил о том, что нельзя транспортироваться на глазах у туземцев. Теми двигал первобытный инстинкт, приказывающий убить то, что представляло угрозу.
– Один, два, три!
Они рванули одновременно и так слаженно, словно несколько лет занимались бегом в одной команде. Джим успел даже улыбнуться этой мысли, когда под лопатку впилось что-то острое. Он оступился, и лодыжку пронзила острая боль, но бегущий рядом Спок перехватил его, почти не сбиваясь с шага, зашвырнул на плечо как тюк и продолжил путь.
Джиму казалось, что у него распух язык, а мир вокруг пошел рябью.
– Скотти, поднимайте нас, – рявкнул он из последних сил и удивился тому, насколько неразборчиво это звучало. Рядом вскрикнул кто-то из безопасников, а потом их, наконец, закружило в вихре транспортера.
Их тут же окружили со всех сторон, все зудели, как рассерженные мухи, пока Боунс не зарычал:
– А ну, разошлись! Я не знаю, за кого хвататься. Хотите, чтобы они умерли, пока вы тут ахаете?
– Кладите Морриса, доктор Маккой, – сказал Спок неожиданно нетвердым голосом. – Я сам немедленно доставлю капитана в лазарет.
Джим почувствовал, что его снимают и переворачивают, а потом снова куда-то несут, на руках, как чертову невесту, но успел заметить тонкую длинную иглу, которая торчала из плеча Спока.
«Спок вулканец, на него эта дрянь могла не подействовать, – попытался он успокоить себя, хотя мысли путались, и волнение сменялось отупением. Ему вдруг захотелось еще сильнее прижаться к Споку, потереться о него, чтобы пропахнуть сильным мужским запахом. – Что за бред? Да Спок никогда не будет... не будет... Так тепло. Как же я хочу спать».
От попыток обдумать ситуацию голова стала такой тяжелой. Джим уткнулся в грудь Споку и закрыл глаза.

Спок почти сразу ощутил неладное и нелогично понадеялся, что на этой отдаленной планете не может существовать столь специфического яда. Но когда песчаная бесконечность сменилась знакомой отделкой корабля, то стало очевидно – первое предположение оказалось верным. Мысли проносились быстро, безжалостно раскладывая потенциальные исходы из ситуации. Спок отчетливо ощущал воткнувшуюся в плечо иглу дротика, от нее волнами расходится обжигающий жар. Времени оставалось совсем мало. Джим, лежащий на руках, совершенно не прибавлял спокойствия, особенно когда потерся головой о грудь. Но Спок лишь сильнее сжал свою ношу. Наверняка останутся следы, но это сейчас должно волновать меньше всего. К тому же, осознание данного факта принесло удовлетворение. Спок стиснул зубы, такая мысль не должна была появиться, но внутри просыпалось то, что контролировать Спок уже не мог. И вскоре он будет представлять угрозу для окружающих.
Яд определенно подействовал и на Джима, причем тоже весьма неординарно. Его гормональная система выдавала нестерпимый уровень феромонов. Спок едва не выл и сдерживался от необдуманных действий только потому, что яд еще не полностью подавил его рациональную сущность.
Лазарет пустовал, поскольку медперсонал все еще возился с раненым офицером из отдела безопасности в транспортерной. Поэтому, положив Джима на кушетку, Спок позволил себе маленькое послабление, наклонился и повел носом у его виска, вдыхая манящий аромат. Джим находился в полубессознательном состоянии, стонал и извивался, словно хотел выскочить из собственной кожи. Спок дернулся назад. Ему нельзя сейчас быть в такой близости с этим человеком. Ранее он улавливал манящий запах, слабый, но вполне ощутимый, однако умел подавлять в себе животное желание, сейчас же это становилось очень трудно.
Спок резко развернулся и вышел из лазарета. Он торопился найти доктора МакКоя, чтобы объяснить ему сложившуюся ситуацию. Тот смог бы предпринять необходимые действия. МакКой как раз покидал транспортерную вместе с медсестрами, которые везли на каталке раненого мистера Морриса.
– Доктор МакКой, – обратился к нему Спок.
– Что с ним? – тут же отозвался тот.
– Сбой гормональной системы, который легко стабилизируется с помощью лекарств.
– Хорошо, – вздохнул МакКой и вытер взмокший лоб. – Моррис совсем плох. Топор, брошенный туземцем, задел спинной мозг. Чертовы дикари!
Спок напрягся, уловив странный запах, исходивший от МакКоя. Прежде всего от него пахло свежей кровью и было еще нечто, что вызывало желание заставить этого человека немедленно опуститься на колени и признать… Этого не может быть. Почему Спок раньше не почувствовал? Спящий ген? Слишком много для одного дня, для сбитого контроля. Спок не сдержался и схватил МакКоя за горло, впечатывая в стену, принюхался.
– Какого черта?! – МакКой явно не ожидал этого.
– Почему ты не сообщил о наличии у тебя второй сущности? – Спок не стал терять время на объяснение своего поведения.
– Что? О чем ты?..
– Ты тоже оборотень.
– Что? Нет.
– Я чувствую твой запах, твоего волка. Он хочет, чтобы его инициировали.
Спок замер. МакКой больше не вырывался, он недоуменно и недоверчиво смотрел на Спока. О том, что Спок оборотень, знал весь экипаж, такое не удалось бы скрыть, особенно когда поступаешь на службу в Звездный Флот. Но большого значения этому не придавали, поскольку благодаря вулканской сдержанности, умению себя контролировать, не стоило опасаться, что звериная сущность возьмет верх. Предположить, что имеется яд, который спровоцирует обращение, подавив разумную сущность, не мог никто.
– Спок, – медленно и тихо проговорил МакКой. – Отпусти меня.
Спок должен был. Он ведь шел сюда, чтобы решить проблему, чтобы предупредить. Но волк внутри уже рвался наружу, и он учуял соперника, требовал подчинить его себе. Тяга к доминированию всегда ощущалась очень сильно, но у его волка это было базовой потребностью, инстинктом. Животные более бескомпромиссны и примитивны. Подчини или склони голову сам. Спок явно не относился ко второй категории. Теперь стало понятно, почему доктор МакКой вызывал раздражение одним своим присутствием, особенно когда находился рядом с Джимом. Если рациональный и сдержанный Спок понимал свою тягу, свои желания, и мог их подавлять, то волк этого не собирался делать. Он определенно хотел Джима, во всех смыслах. И МакКою, отиравшемуся все время рядом с тем, кого Спок выбрал своим, стоило держаться подальше, на почтительном расстоянии. Спок зарычал при этой мысли. Кровь внутри начинала вскипать, он чувствовал, как наружу рвется звериная сущность, как она хочет на свободу.
– Спок…
Но он уже не слушал. Приложил пальцы к контактным точкам, вдавил с силой, призывая другого волка сразиться с собой. МакКой закричал. Спок знал, что делает, и в данный момент вся его гуманность растворилась, хотелось причинять боль, потому что только так зверь мог доказать свое первенство – через боль показать, что другие существа более слабые и недостойны быть соперниками. Он уже чувствовал торжество победы и вкус крови на зубах, когда резкий укол в шею заставил обернуться. Сквозь сгущающийся туман перед глазами он видел лицо Джима, своего капитана.
Когда он пришел в себя, то понял что находится в той самой камере, где не так давно содержали Хана. Небольшое помещение со стеклянной стеной, рядом с которой сидел Джим, который тут же дернулся, когда Спок начал подниматься. Конечности слушались плохо, однако действие транквилизатора закончилось, странные ощущения были связаны с предстоящим обращением.
– Прости, что пришлось вколоть тебе успокоительное, – Джим смотрел затуманенным взглядом. Спок знал, что это означает. Вероятно, МакКой еще не ввел стабилизатор гормонов, и Джим сейчас являлся самой сладкой приманкой для волка. Любого волка. Эта мысль отозвалась неприятным уколом.
– Вы правильно поступили, капитан, – сумел выдавить из себя Спок. – И я прошу вас сейчас уйти.
Спок едва поднялся, как тут же упал на колени. Волк рвался наружу, его уже было не остановить, небольшая передышка беспамятства ему совершенно не понравилась.
– Я хочу посмотреть. Ты ведь никогда…
– Нет.
Спок не стыдился своей второй сущности. В конце концов, это неотделимая его часть. Но он не любил ее показывать другим, тем более не хотел позволять видеть это Джиму. Но тот его все равно не послушал, как и обычно. Он упрямо оставался на месте, сжимал руками согнутые в коленях ноги, будто испытывал боль. Спок с наслаждением бы помог этой «боли» уйти, но сейчас не мог этого сделать. Поэтому он впился взглядом в лицо Джима, отслеживая реакцию. Инопланетный яд подавил личность, и стоило радоваться, что его заперли, потому что когда произойдет полное обращение, волк потребует добычи, охоты, подчинения, крови и спаривания. Вероятно, яд не будет действовать слишком долго, и Спок сможет себя в итоге контролировать, главное, до этого не порвать кому-нибудь горло или не совершить иное непоправимое действие.
Спок рванул на себе одежду, нечаянно полосуя ее вытянувшимися когтями. Спину выгнуло, будто кто-то выдирал позвоночник. Кости ломались, словно наизнанку выворачивало. Тело менялось. Увеличивались клыки, удлинялось лицо, превращаясь в морду, трансформировалась каждая клетка тела, кожа покрывалась густой длинной шерстью. Сознание становилось ясным, на первый план вышли основные животные потребности. Спок все помнил, но совладать с собой не мог. Волк не понимал смысла в том, чтобы сдерживать свои инстинкты.
Джим во все глаза следил за обращением. Даже через непробиваемое стекло от Спока веяло животной силой, бесконтрольной, рвущейся наружу. Джим дрожал, все его тело трепетало перед этой мощью, он неосознанно сжимал колени руками. Ему хотелось коснуться себя, что-нибудь сделать, усмирить бушующее внутри пламя. Если бы Спок оказался рядом, Джим бы ни секунды не раздумывал, прежде чем повернуться к нему спиной и подставиться. Он хотел этого целую вечность, и сейчас скрытые чувства вдруг вырвались наружу. Чертов неизвестный яд, который заставлял его гореть и желать того, о чем Джим запрещал себе даже думать.
Спок смотрел прямо на него, темный взгляд как будто обещал что-то, но потом его тело вдруг изогнулось и начало меняться. Форма расползлась лоскутами под острыми когтями, обнажив бледную, стремительно покрывающуюся темной шерстью кожу. Джим взгляд отвести не мог, впитывал эту жуткую и завораживающую картину. Он еще сильнее впился пальцами в колени, чтобы не кинуться к стеклу, не попытаться открыть замок. Его как магнитом тянуло к крупному опасному животному, в которое превратился Спок.
Стекло мешало дотянуться до Джима. Хотелось вновь втянуть его запах, который Спок до сих пор помнил. Возбуждающий, дразнящий, остро-сладкий. Хотелось провести языком по его лицу, ткнуться в шею, туда, где бьется пульс, жарко и маняще. Прикусить кожу, чувствительно, но чтобы не поранить. Тому, кого волк избирает своим партнером, он никогда не сможет причинить серьезный вред. А вот остальным стоило опасаться – когтей, клыков, силы.
Раздражающий голос раздался совсем рядом, отвлекая от созерцания Джима. Спок тряхнул головой, присел на передние лапы и зарычал. Другой волк был рядом, пусть даже не обращенный, но он касался Джима. Выглядел МакКой так, будто его сейчас вырвет. Но рядом с Джимом его лицо изменилось, как и поведение. Спок бросился вперед, наткнувшись на стекло и заскулил.

Сознание окончательно уплывало. Джим, не отрываясь, смотрел в золотисто-карие волчьи глаза. Казалось, они светились каким-то внутренним огнем, жаждой, как та, что сжигала изнутри его самого. Он настолько погрузился в созерцание, что не слышал шагов. Лишь когда на плечо легла обжигающе-горячая рука, Джим вздрогнул и обернулся.
– Джим, как ты? – спросил Боунс, который и сам сейчас выглядел просто ужасно. По-видимому, мелдинг оказался слишком жестким.
Ему показалось, что Спок занервничал при появлении Боунса, хотя до сегодняшнего дня не проявлял открытой агрессии. Джим снова кинул взгляд на клетку и заметил, что темная шерсть на загривке вздыбилась, Спок оскалился и вдруг рванул прямо на стекло. В этот момент Боунс сильнее сжал ладонь на его плече и вдруг дернул назад, заваливая на спину. Джим рухнул на пол и на миг задохнулся – из легких вышибло воздух. Он с трудом осознавал, что происходит, когда Боунс навис над ним, уперся руками по обе стороны от его головы и с жадным всхлипом ткнулся в шею.
Джим заерзал по скользкому полу, выгнулся и резко вздохнул, когда по коже мазнули губы и тут же царапнули зубы. Его температура подскочила, он горел и никак не мог ухватить ускользающие мысли. Сильное тело над ним казалось спасением, но ощущение неправильности сводило с ума. Джим вывернулся, уперся ладонями в грудь Боунса, отталкивая от себя, и уставился в абсолютно желтые глаза, полные ярости и боли. Они тоже горели, но в них Джим видел свой приговор – желание подчинить, овладеть, сожрать пойманную добычу. Страх позволил ненадолго скинуть пелену, которая путала мысли. Он забился под Боунсом сильнее, не опасаясь навредить, но тот зарычал по-звериному, с неожиданной силой сжал его запястья одной рукой, а другой располосовал куртку на груди.
– Джим, Джим, – звал Боунс с отчаянием в голосе, словно это Джим вдруг сошел с ума и пытался изнасиловать его на полу в коридоре. – Господи, Джим.
Не успел он ответить, как его перевернули, словно куклу, и ткнули носом в пол прямо напротив стекла, за которым бесновался Спок. Джим заскулил, и Спок ответил ему таким же отчаянным воем.
Прозрачная перегородка не скрывала происходящего, но надежно удерживала Спока внутри. Иначе он порвал бы МакКоя на части, упивался бы кровью, перегрызая ему горло. Но преграда оказалась слишком прочной, сколько бы он ни бился. А он раз за разом бросался вперед, бил сильными лапами – бесполезно. Эта камера могла удержать кого угодно.
МакКой вдруг поднял взгляд, довольно оскалился и принялся клочками сдирать одежду с Джима. Спок не успел инициировать полное превращение, его остановили на полпути, поэтому зверь в МакКое бился внутри, овладевал всей сущностью, доминировал над человеком. Вырваться не мог, но мог затмить разум, путать мысли, подталкивать к животному инстинкту, который провоцировал так некстати пропитанный ядом Джим. Контролировать своего волка непросто, для этого нужно время, терпение и много, порой неудачных, попыток. У Спока прекрасно это получалось. Пока в его кровь не впрыснули яд, сделавший свое черное дело. А МакКой, который даже не знал о спящем гене, о волке, засевшим глубоко внутри, лишь ждущего своего часа, не представлял, как с этим справиться. Для него вся эта бушующая внутри буря внове. Невозможно взять себя в руки, когда зверь перехватывает бразды правления. Вероятно, он сейчас сходил с ума, пытался остановиться, и возможно это у него бы получилось, если бы не манящий своим запахом и такой убедительной доступностью Джим.
Джим вскрикнул и с силой закусил губу. Происходящее сумасшествие поглотило их всех. Такую ситуацию и представить никто не мог, все, что им оставалось – пережить этот период звериного неистовства. Спок лег на пол, чтобы видеть лицо Джима вблизи. Тот больше не сопротивлялся. Тело требовало секса, оно играло против человеческой сдержанности, моральных норм и запретов, разумности поступков. Спок скулил и смотрел на Джима, как тот закатывает глаза и беспомощно скребет по полу. Он еще шептал что-то, бессвязно бормотал, отрицал, но уже сдался. Сдался себе, похоти и МакКою.
МакКой пытался бороться с собой, со своим диким желанием, Спок это видел, даже понимал, только сочувствия в звере не было и капли. Джим вскрикнул, когда ему раздвинули ноги и рывком вогнали член. Тело выгнулось и беспомощно дернулось. Спок не хотел этого видеть, но не мог оторваться. Его невероятно злило происходящее, он срывался то в рычание, то в вой. Но в то же время… Твердый член, быстро мелькающий в просвете между телами, когда МакКой отстранялся, чтобы с силой снова вогнать его в Джима, тогда как сам Джим непроизвольно подавался назад – эта картина была извращенно возбуждающей для волка. Для зверя, который жаждал сам вбиваться в манящее тело, проникать вглубь, в обжигающий жар. Спок снова уткнулся носом в стекло, глядя в затуманенные похотью глаза Джима. Волк чувствовал возбуждение, хотел взять свое немедленно. Но он сам дал запереть себя и теперь мог только наблюдать, как другой жестко вгоняет член в не принадлежащего тому человека. Наверняка, когда звериная сущность будет вновь подавлена пластом логики и рациональности, все эти желания снова будут игнорироваться. Но сейчас… Сейчас Спок наслаждался всей этой бурей и предвкушал. Ярость, драку, радость подчинения и обладания.
Джим задрожал и с силой вжал ладонь в стекло, прямо перед мордой волка, словно просил прощения. Спок перевел взгляд на МакКоя, тот себя уже совсем не контролировал. Лицо исказилось гримасой удовольствия, он никого не видел, не замечал, не понимал, что творит. Его выгнуло дугой, и он упал рядом. Джим сразу подтянул под себя ноги, нетрезвым взглядом похоти глядя на пятно спермы под собой.
Однако вместе с оргазмом к МакКою пришло прояснение разума. Он тут же дернулся в сторону и наконец посмотрел на Спока осмысленным взглядом. Страх – вот, что волк увидел в этом человеке. И правильно. Спок оскалился и рыкнул. Он знал, что сейчас нужно сделать. Но пришлось приложить огромные усилия, чтобы обернуться. Волк позволил это, потому что иначе он не смог бы сделать то, к чему стремилась вся его сущность, не смог бы выбраться. Он обязан наказать этих двоих, каждого по-своему. Тело снова изогнулось изломанными линиями. Неестественно, больно и быстро волк ушел вглубь, и теперь на полу камеры находился Спок в своем обычном обличье.
Рядом, за стеклом, все еще лежал Джим и тяжело дышал, прятал глаза. Обрывки одежды не скрывали синяков, оставленных МакКоем, не прикрывали гениталии. Джим выглядел затраханной сучкой. Спок тут же отвернулся, иначе мог не сдержаться. Это было слишком. Волк внутри снова требовал вернуть ему власть. Срочно нужно было выйти отсюда, поэтому приходилось притворяться, что он снова владеет собой.
– Господи, – прошептал МакКой. – Нет… Джим… Блядь.
– Доктор МакКой, выпустите меня отсюда, – сказал Спок бесстрастно и холодно, не обращая внимания на свою наготу, на невнятное бормотание доктора, на Джима. Еще немного, еще чуть-чуть и тогда…
– Что? – МакКой недоуменно посмотрел на Спока, затем снова на Джима и кивнул. Если бы его не настолько ошарашило то, что он сделал, то наверняка бы насторожил и взгляд вулканца, и его сжатые кулаки, и вся напряженная фигура. Но он не обратил на это внимания, поднялся и набрал код, открывающий камеру.
А когда Спок с силой сжал его горло, впечатывая в стекло, то было уже не до угрызений совести.
– Я не хотел, – хрипло проговорил МакКой, хватаясь пальцами за его предплечье, царапая, пытаясь отодрать от своего горла удавкой сжимающую руку.
– Знаю. Именно поэтому предоставляю тебе выбор. Ты понимаешь, о чем я?
– Нет.
– Сейчас поймешь.
Спок приложил пальцы к его лицу, и МакКой снова заорал, забился в крепкой хватке. Потом заскулил. Его тело дергалось от раздирающей внутри боли – волк прорывал себе путь. Спок намеренно делал это болезненно. Сейчас им владел собственный волк, а он мог поступать только так.
Когда МакКой начал обращаться, Спок его отпустил и стал трансформироваться сам. Волк был очень зол. И смерти была лишь одна альтернатива. МакКой дернулся, когда окончательно обернулся, поднял глаза на Спока, оскалился и тут же бросился вперед. Но он еще плохо владел своим новым телом, поэтому Споку не составило большого труда побороть его. К тому же, здесь, вне камеры, особенно сильно ощущался запах Джима. Джима, которого только что поимел этот волк. Спок с силой дал лапой по морде МакКою, заставив того отлететь к стене. И снова бросился на него, прижимая лапами к полу, раскрывая пасть, чтоб впиться в горло.
Теперь МакКой понимал, что выбор у него невелик – умереть или подчиниться. И он заскулил, нервно дернулся и выставил горло, сдаваясь на милость более сильного самца. Спок зарычал и замер, прислушиваясь к себе. Смерть этого волка ему не требовалась, если он так покорно сдается. И с такими покорными поступают иначе – их унижают, чтоб не смели посягать на то, что по праву силы принадлежит другим.
Спок чуть сжал зубы на горле МакКоя, тот косил глазом и не дергался, лишь хвост беспокойно бил по задним лапам. И он явно понимал, к чему все идет. Зверю слова не нужны. Он задрал хвост и закрыл глаза. Спок пристроился поудобнее и с силой вогнал свой член в него. В данном случае секс являлся унижением для МакКоя, тот должен был принять доминирующего самца, чтобы показать свое подчинение.
Спок двигался резко, намеренно причиняя боль, а когда почувствовал, как узел плотно вошел в податливое отверстие, то тут же дернулся назад. Это было больно, но МакКою было больнее, и тот завыл, но остался лежать, боясь спровоцировать еще большую боль. Спок снова вогнал в него член, чуткий нос отчетливо уловил аромат крови. Ноздри расширились, вдыхая столь приятный зверю запах. Он двигался быстро и отрывисто, прижимал лапами к полу морду волка, стискивал зубами горло и довольно урчал. Спок дернулся в последний раз, сильно вжимаясь в зад, и вздрогнул, изливая сперму внутри дрожащего под ним тела. А затем он разжал зубы и отступил.
– Спок, – тихо позвал Джим.
Спок обернулся, подошел поближе, тут же забывая о МакКое. Джим все это время находился рядом, все видел. Сейчас он сидел, поджав под себя ноги, и широко раскрытыми глазами смотрел на Спока – огромного волка, оскалившегося и опасного. Спок знал, какое производит впечатление, именно поэтому не показывал себя. Но теперь он был рад такому стечению обстоятельств. О, он был очень рад.
От Джима по-прежнему исходил дурманящий запах, немного слабее, чем ранее, но все еще слишком сильный, чтобы можно было игнорировать его. А еще от него несло чужим запахом. Спок зарычал и Джим дернулся назад. Нет, Спок не даст ему сбежать, не сейчас. Волк руководствовался инстинктами, а они требовали совершенно определенных действий. Член снова наливался силой, злое возбуждение плавно перетекало в иное. Пометить, сделать своим, заполнить собой, перебить чужой запах, заменить собственным.
Спок подошел еще ближе и лизнул руку Джима, показывая свои мирные намерения. Насколько они могли быть мирными в данном случае. Джим потянулся к нему, выставив ладонь. Правильный жест, это понравилось волку, и он ткнулся в ладонь мордой, чуть дернул, показывая чего хочет. Джим запустил пальцы в его шерсть и потянул. Спок рыкнул и повалил Джима на пол, принялся вылизывать его. Чужой запах становился все менее ощутимым и раздражающим. Джим улыбнулся, он еще не понимал, что происходит. Хотя его член тоже начал проявлять вполне определенный интерес. Волку нравилось играть. Он тыкался мордой везде, где мог, вылизывал солоноватую кожу и вдыхал запах, чувствуя, как кружится голова. Дошел до паха Джима и громко зарычал. Джим напрягся.
Джим чувствовал себя дезориентированным. Действие отравы в крови то будто проходило, то усиливалось. Он ничего не мог сделать и просто позволил сошедшему с ума Боунсу трахнуть себя на глазах у Спока, да еще и скулил, прогибался, как последняя шлюха, чуть ли не умолял сделать это сильнее. Ему хотелось разрешить, твердый, безжалостно таранящий член облегчал внутренний зуд. Он бы многое отдал, лишь бы только это Спок сейчас прижимал его к полу и до синяков стискивал бедра, насаживая на себя.
Когда все закончилось, Джим безвольно рухнул на пол и с трудом заставил себя подобрать ноги, закрыться от Боунса. Сквозь тяжелую пелену неутоленного желания он видел, как перекидывался Спок, как Боунс выпустил его из клетки, а потом они сцепились в древнейшей схватке двух животных за доминирование. Ярость и возбуждение пропитали воздух, Джим жадно втягивал его, чувствуя томление вместо ужаса и отвращения, глядя на то, как Спок покрывает Боунса.
Джим позвал Спока, сам не зная или наоборот – зная слишком хорошо, – зачем это делает. И тот подошел, все такой же опасный, таящий угрозу, потянул носом рядом с ним и вдруг принялся вылизывать, скользить шершавым языком по коже, тыкаться холодным, влажным носом в грудь, живот. Джим улыбнулся от щекотного прикосновения и прогнулся, еще сильнее подставляясь, задышал чаще. Улыбка застыла на губах, когда Спок с нетерпеливым рычанием попытался добраться до его паха. Он замер и закусил губу.
Стоило только попытаться отползти, как ворчание стало громче. Спок явно хотел, чтобы он не двигался, но Джим дрожал от возбуждения и страха. По-хорошему, ему стоило бы хотя бы попробовать сбежать, особенно после того, что случилось с Боунсом. Тот все еще лежал на полу, истерзанный и униженный, но Джим едва на него смотрел. Он наконец решился – да разве могло быть иначе – и медленно раздвинул ноги, позволяя Споку делать все, что тот захочет. Длинный волчий язык тут же скользнул вдоль члена, жадно слизнул смазку, и Джим снова сильно закусил губу, чтобы отвлечь себя болью – острые клыки почти задевали кожу при каждом движении, и любое резкое движение грозило неминуемой травмой.
Спок быстро, небрежно вылизал мошонку и толкнулся ниже, языком прямо в растянутое, влажное от чужой спермы отверстие. Джим всхлипнул и снова попытался увернуться, оттолкнуть голову Спока, но тот вывернулся и оскалился, будто приказывая замереть. Волна жаркой, удушливой похоти накрыла его с головой. Джим нуждался в том, чтобы испытать этот гнев, эту силу на себе. Ему хотелось подчиниться, отдаться и облегчить мучительную жажду, которая, хоть и стала чуть слабее, но не отступила. Он осторожно перевернулся и встал на четвереньки под нетерпеливое рычание Спока, который тут же запрыгнул на него. Когти проехались по бокам, на миг отрезвляя, но Джим не двинулся с места. Он ждал, чувствуя, как быстро дергаются бедра Спока позади. Наконец, горячий тонкий член ворвался внутрь, Джим всхлипнул и рухнул на локти. Он не пытался подаваться назад, насаживаться – все равно не получилось бы подстроиться под яростный ритм, в котором Спок овладевал его телом. Оставалось лишь держаться, хотя колени разъезжались от жестких толчков, и радоваться, что никто из экипажа сейчас не решится сунуться в карантинную зону. Мысль о том, что кто-то увидит его на четвереньках, отдающимся огромному волку, приводила в ужас и вызывала жгучее, стыдное возбуждение одновременно.
Основание члена Спока расширилось, и теперь крупный узел при каждом толчке упирался в анус, но не проникал внутрь. Джим задохнулся от страха и попытался сжаться. Казалось, узел слишком большой, он никогда не сможет войти и не порвать его. Но тут Спок замедлился, несильно сжал зубы на его загривке и легко протолкнул член до упора. Джим кончил сразу, громко, бесстыдно крича. Его колени дрожали, а тело Спока обрушилось сверху всей тяжестью. Они замерли на несколько томительно долгих минут, после чего Спок лизнул его в плечо и осторожно выскользнул. Джим рухнул в лужу собственной спермы и почувствовал, как горячая влага потекла по его бедрам. В голове стремительно прояснялось, и на смену послеоргазменному блаженству приходило осознание.

Спок не помнил, как оказался в своей каюте. Очнулся лишь в ванной, лежа на полу. Прохладный пол приятно ощущался сквозь густую шерсть. Он еще полежал немного, но холод начинал пробирать до костей, и приятного в этом становилось все меньше. Зверь был сытым и довольным, и он засыпал. Обратное превращение оказалось не столь болезненным, почти естественно мягко тело трансформировалось. Спок посмотрел на себя в зеркало и тут же залез под душ. Его разум был наполнен каким-то туманом и пока это вполне устраивало. Сил почти не было и, пошатываясь, Спок добрел до своей каюты и буквально упал на кровать. Сон навалился тяжестью и избавил от мыслей на ближайшие несколько часов.
Последующие дни проходили в весьма странной атмосфере. Трое участников недавних событий делали вид, что ничего не произошло. Игнорирование было весьма глупым, как на взгляд Спока, но он принял новые правила игры, поскольку в этом случае точно не стоило отстаивать свою точку зрения.
В первую очередь Спок все осмыслил. Такого развития событий он определенно не предполагал. Этот срыв… Пожалуй, стоило признать, что у него были силы остановиться. Он бы смог. Насколько бы ни уверял сам себя, что волк захватил власть над всей его сущностью, у него могло бы получиться. Возможно, и нет, но он даже не попытался. Он до сих пор ощущал жар удовлетворения внутри от того, что пометил Джима и наказал МакКоя. Сказалось на поведении и то, что Спок весьма давно решил для себя, что предпочел бы видеть Джима своим сексуальным партнером. Однако сам Джим никогда не выказывал желания вступить с ним в иные отношения, помимо профессиональных. Сейчас тоже нельзя было с уверенностью сказать, что тот при других обстоятельствах поступил бы иначе. Его поведение могло быть обусловлено исключительно действием инопланетного яда.
МакКой перестал разбрасываться низкопробными шутками, которыми так любил щеголять ранее. Нельзя сказать, чтобы Спока это огорчало. Даже легкий страх в глазах МакКоя приносил удовольствие. Но они оба были профессионалами в своем деле, а произошедшее в карантинном отсеке оставили там же. Несколько дней МакКой прихрамывал и огрызался на вопросы экипажа о своем самочувствии. Джим бросал на него сочувствующие взгляды и тут же косил в сторону Спока. Его взгляд Спок не мог расшифровать. Это было странно, потому что эмоции Джима обычно удавалось прочесть без особых проблем. Пожалуй, Спок признавал, что начинал волноваться. Он не предпринимал попыток объясниться, так как полагал – Джиму нужно время, чтобы все произошедшее улеглось в мыслях. И чем дальше, тем менее он был уверен в правильности своего решения. Джим избегал его. Не явно. Он по-прежнему общался со своим первым помощником на мостике, деловито спрашивал то или иное, касающееся миссии, но на этом и все. Наедине они не оставались, а Спок иррационально не решался подойти первым. В первую очередь потому, что не ручался за собственные инстинкты. А пугать Джима он больше не хотел. Неизвестность мучила, а логические выкладки не оправдывались, когда дело касалось Джима. Поэтому Спок старался быть терпеливым к человеческим слабостям.
Все ощущения и эмоции, усилившиеся до максимума во время нежданного обращения, не ушли бесследно. Если раньше тяга к Джиму была хоть и достаточно сильной, ее можно получалось держать в узде. Сейчас же Спок ловил себя на мысли, что ему хочется зарычать, когда к Джиму кто-то слишком приближался. МакКой старался держаться на расстоянии, когда один раз поймал свирепый взгляд Спока. Конечно же теперь Спок не мог бы себе позволить нечто, выходящее за рамки, уж точно не унижать МакКоя посредством спаривания. Однако ему это знать не стоило. К тому же, когда МакКоя инициировали, проблем у него явно прибавилось, и без того чтобы связываться со Споком. К сожалению, все это в итоге создавало напряженную атмосферу на мостике. С каждым днем она сгущалась, грозя в один прекрасный момент взрывом.
Сам Спок по поводу инцидента с ядом испытывал двойственные чувства. С одной стороны, его разумная логическая часть говорила о том, что произошедшее абсолютно неприемлемая форма поведения. С другой же, весьма глупо было бы отрицать волчью сущность своей натуры, которая требовала своего. Эта та жертва, на которую приходится идти тем, кто сочетает в себе две сущности. Поведение волка являлось весьма логичным и обусловленным его инстинктами. Сочетать в себе столь разные части иногда было весьма сложно, но Спок справлялся. Но сейчас обе они находились в диссонансе. Одна требовала терпения, другая – действий, и к тому же, проявляла недовольство от того, что его пара не находится рядом. А когда до него доносился запах Джима, теперь уже совсем слабый, но весьма ощутимый для тонкого волчьего обоняния, хотелось зарычать. И пожалуй, стоит быть совсем честным перед самим собой – желание обладать этим телом становилось весьма навязчивым, особенно после того, как его волк покрыл Джима. Спок стойко игнорировал эрекцию и продолжал ждать. Его поведение оказалось слишком шокирующим для всех участников той ночи, поэтому легкая передышка спокойствия и отстраненности будет только на пользу, убеждал себя Спок. И если бы Джим не распространял вокруг себя феромоны, было бы еще проще переждать этот неприятный период бездействия.

Джим сбежал прежде, чем Спок или Боунс достаточно пришли в себя. Понимал, что малодушно трусит, но ничего не мог с собой поделать – внутри царил полнейший раздрай. Он не знал, удастся ли когда-нибудь посмотреть хоть одному из них в глаза после того, как подставлялся, словно дешевая шлюха. Конечно, инопланетная отрава сделала его таким, но ведь он даже не попытался бороться и сейчас мечтал только о том, чтобы они трое забыли о произошедшем.
До своей каюты Джим шел медленно, каждую секунду прислушиваясь, опасаясь наткнуться на кого-то из экипажа. Он понятия не имел, как бы объяснял свой истерзанный вид. На нем не осталось даже нитки, а по внутренней стороне бедер стекала сперма, а может, даже кровь, так что вряд ли у встреченных возникли бы сомнения.
Ноги едва держали, пришлось уткнуться лбом в перегородку, и горячие струи воды начали лупить по плечам. Джим едва взглянул на себя в зеркало и тут же виновато отвел взгляд. Если царапины на спине и темнеющие следы от пальцев на боках он еще смог бы скрыть, то синяки на шее и искусанные губы увидит каждый. Но чтобы залечить их или хотя бы получить медотвод, ему пришлось бы обращаться к Боунсу. А сейчас Джим не чувствовал, что в состоянии встречаться с ним.
На следующий день они трое как по молчаливому соглашению чурались друг друга. Джим даже хотел позавтракать в своей каюте – его кровать казалась гораздо мягче стульев в столовой, а задница ныла тупой, хоть и несильной болью при каждом движении. Но он не хотел привлекать к ним еще больше внимания и становиться объектом сплетен. Только это не помогло: Спок, неестественно-прямой и отстраненный, сел с Ухурой, прихрамывающий мрачный Боунс занял место в самом дальнем углу и оттуда изредка кидал виноватые взгляды, а сам Джим постоянно ерзал, пытаясь устроиться с наибольшим комфортом. В результате за ними с тревогой следила вся команда.
Но через несколько дней стало лучше. Если «лучше» можно назвать то, что они не разговаривали и избегали друг друга. Глядя на напряженную спину Спока, Джим не решался подойти. Что он мог сказать? «Мы себя не контролировали и не виноваты, что так случилось. Обычно я не раздвигаю ноги перед каждым, а ты вряд ли трахаешь людей в своей волчьей форме. Давай просто притворимся, что ничего не произошло?» А потом ему стоило хлопнуть Спока по плечу и широко улыбнуться, и попытаться поверить, что не хочет снова почувствовать тяжелое горячее тело на себе.
Боунс тоже избегал его, смотрел больными глазами и выглядел ужасно. Примерно через неделю он появился на мостике, привычно шагнул к Джиму и вдруг замер, словно ударился о невидимую стену. Джим перехватил темный, предупреждающий взгляд Спока, направленный на Боунса. Тот протянул Джиму пад и, даже не дожидаясь подписи, быстро направился к выходу, словно пес с поджатым хвостом.
– Мистер Спок, примите командование, – приказал Джим и рванул к турболифту. Так не могло больше продолжаться. Сначала он намеревался поговорить с Боунсом, а потом, если решимость никуда не денется, – со Споком.
В больничном отсеке не оказалось никого, кроме персонала. Джим просто встал в дверях, игнорируя затравленный взгляд Боунса, и самым серьезным тоном сказал:
– Доктор МакКой, мне нужно обсудить с вами один важный вопрос. Наедине.
– Конечно, капитан, – с нескрываемой неохотой ответил тот. – Кристина, ты не могла бы нас оставить?
– Да, доктор МакКой. Капитан, – сестра Чэпел окинула его профессиональным внимательным взглядом и аккуратно обошла в дверях.
– Капитан, мне нужно вернуться к работе над проектом, – старательно отводя глаза, сообщил Боунс таким ледяным тоном, словно пародировал Спока. – Если ваш вопрос может подождать...
– Еще дольше? – фыркнул Джим, отошел от двери и облокотился на одну из высоких кушеток. – Сколько ты будешь меня избегать, Боунс? До конца миссии? Или попытаешься перевестись на другой корабль?
– Джим, ты не понимаешь! Я в глаза тебе не могу смотреть, – с Боунса враз слетела вся его напускная серьезность. – После всего, что я с тобой сделал, черт, даже вспоминать тошно!
– Это не твоя вина, – возразил Джим и протянул руку к нему. Боунс дернулся в сторону. Он выглядел так, будто вот-вот бросится в драку.
– А чья? – вскинулся Боунс, и Джим увидел, как его радужку заливает желтым. – Твоя? Спока?
– Теперь уже не важно, – спокойно, стараясь не повышать голос, сказал Джим. Он едва не забыл, что теперь имеет дело не с простым человеком. – Дальше так продолжаться не должно. Мы словно в лесу, окруженные волками. Черт… Прости. Я не это хотел сказать.
– Так и есть, Джим, – после паузы Боунс прямо посмотрел ему в глаза. – И тебе не стоит об этом забывать.
– Ты угрожаешь мне? – Джим поверить в это не мог. Но Боунс не выглядел дружелюбным. Конечно, то, что произошло, было неправильным, но этого не изменишь. Не имело никакого смысла бесконечно терзать себя этим. Так думал Джим, но по всей вероятности Боунс был не согласен.
– Возможно. А теперь оставь меня в покое. У меня много работы.
Голос казался холодным и чужим, будто перед Джимом стоял совершенно посторонний человек, а не друг.
– Твою мать, Боунс! – не выдержал Джим. – Хватит! Слышишь? Хватит!
Чувство самосохранения, вероятно, атрофировалось у него еще в детстве. Он понимал, что не стоит нарываться, но, тем не менее, шагнул к тому, кого несмотря ни на что по-прежнему считал своим другом, схватил за плечи и встряхнул. Ноздри Боунса тут же расширились, он потянул воздух, облизал губы, хищно оскалился. Но глаза тут же распахнулись в ужасе, и он с силой оттолкнул Джима.
– Убирайся!
– Что происходит? – Джим снова подошел и протянул руку. – Яд уже не…
– Блядь, Джим, просто уйди.
– Боунс…
Джим не понимал, что сделал не так. Когда он успел так сильно разозлить Боунса? Тот отошел в дальний угол лазарета, обхватил себя руками, словно сдерживался или защищался. Джим не решался подойти, но и уходить не хотел, оставляя его в таком состоянии.
– Слушай, – снова начала Джим, – давай просто сделаем вид, что ничего не случилось.
– Если бы я мог, – невесело засмеялся Боунс.
– Да что с тобой происходит? Ты еще не можешь контролировать своего волка? И кстати об этом. Почему ты не сказал мне?
– Будто я знал, – огрызнулся Боунс. – Скажи спасибо своему старпому с его чертовыми вулканскими штучками. Долбанный спящий ген. Он бы таким и остался, если бы не…
– Спок, – закончил за него Джим. Он помнил, как тот входил с Боунсом в ментальный контакт, как на его глазах произошла трансформация и как два волка дрались за доминирование. – Это все чужеродная отрава. Она и на меня повлияла.
– Я заметил, – скривился Боунс и опустился на пол. – Мы поговорим об этом, если хочешь. Но потом. Мне нужно… Просто уходи, Джим. Пожалуйста.
Джим хотел возразить, но эта просьба, практически мольба, остановила. Он кивнул и покинул лазарет. Все становилось только хуже. Эта миссия не принесла массовых смертей или глобальной угрозы, но она обернулась отчуждением, непониманием и злостью. Как все это исправить, Джим не знал. Теперь он не решится подойти к Споку. Если даже Боунс так реагирует, будто присутствие Джима причиняет физическую боль, то что должен чувствовать всегда контролирующий свои действия вулканец? Именно Джим настоял на высадке. Любое развитие событий он посчитал привлекательнее той скуки, что успела надоесть за долгое время бездействия. Но к такому Джим точно не был готов. Потерять сразу двух своих близких друзей из-за обстоятельств, которые неподвластны никому из них – это так глупо. Но ситуация становилась все абсурднее. В конце концов, они взрослые люди, чтобы вести себя так, будто кто-то покусился на святое. Ничего непоправимого не произошло. А относительно Спока… Ну что ж, Джим не отказался бы еще повторить. И не один раз.
Джим прошел мимо каюты Спока, притормозив. Раньше он запросто к нему заходил, чтобы скоротать время за шахматами и бесконечными разговорами. Джим наслаждался обществом и спорами с логичным до мозга костей Споком. А посторонние мысли гнал подальше, лишь в одиночестве позволял себе мечты, которые часто заканчивались жесткой дрочкой. Прежде он мог свободно смотреть, впитывать каждое движение, слово, а теперь лишен и этого. Он намеревался поговорить со Споком после беседы с Боунсом. Но сейчас не был уверен, что это такая уж хорошая идея. А оставлять все, как есть, тоже не стоило.
Вероятно, мироздание решило сжалиться над ним или посмеяться. Навстречу по коридору шел Спок, четко меряя шаги, напряженный, с заложенными за спину руками. Он остановился рядом, выразительно посмотрел на дверь в свою каюту – Джим застыл неподалеку от нее. А через миг лицо Спока исказилось гримасой. Он резко толкнул Джима к стене, сжал его горло и склонился. Джим едва удержался от стона: то ли боли, то ли удовольствия. Стоило признать, что близость Спока всегда оказывала на него неадекватное воздействие.
– От тебя несет им, – зло выплюнул Спок и тут же отстранился. Джим согнулся и закашлялся. Не такого развития событий он ожидал. Он собирался объяснить, но Спок уже удалялся по коридору в сторону лазарета.
Спок и Боунс почему-то странно реагировали на Джима. Когда он был пропитан ядом, поведение было понятно, так как к зашкаливающему уровню феромонов их волки не могли остаться равнодушными. Но что происходило сейчас? А то, что проблема именно в нем, Джим уже не сомневался. И быстро направился в лазарет. Чем закончилась прошлая стычка Боунса и Спока, Джим прекрасно помнил и повторения он не мог допустить.
Спок был достаточно терпеливым, дал время на то, чтобы Джим мог успокоиться после того инцидента. Он сдерживал себя, хотя вся сущность требовала предъявить свои права. После того, как Джим с такой готовностью подставлялся его волку, Спок не мог попросту забыть обо всем. Возможно, они слишком долго ходили вокруг да около, были излишне корректными. И ему стоило взять все в свои руки, иначе ситуация могла затянуться на неопределенное время. С такими мыслями Спок покинул мостик и направился на поиски Джима. Он был спокоен и решителен, пока не встретил предмет своих размышлений в коридоре и не учуял исходящий от него запах чужого волка – сильный, раздражающий. Спок и сам не понял, как, но его толкнуло вперед, а зверь внутри зарычал. Широко распахнутые глаза Джима в такой близости, его напряженное тело и приоткрытый рот словно требовали прекратить все эти недомолвки одним возможным в данном случае способом. Но для начала нужно было сделать кое-что еще.
Очень кстати в лазарете находился лишь МакКой. Он выглядел растрепанным, словно… Далее Спок домысливать не хотел. МакКой и пикнуть не успел, как Спок его сбил с ног, прижав коленом к полу, и с силой вдавил пальцы в контактные точки. Крик МакКоя порадовал зверя.
– Спок, прекрати! – раздалось рядом, а в плечо впились пальцы. Спок обернулся. Джим выглядел взволнованным. Из-за МакКоя? Из горла вырвался рык, и он оттолкнул Джима, возвращая внимание к скорчившемуся на полу МакКою.
– Перестань, – прохрипел тот. Спок чувствовал, что чужой волк уже готов выйти наружу.
– Ты оставил на нем свой запах.
– Я не…
– Спок, прекрати, – рядом снова оказался Джим. – Успокойся.
Джим потянул Спока на себя, оттащил от МакКоя. Спок успокаивался, когда его касался Джим, когда ощущал тепло его тела. Вернее, злость уходила, а приходило возбуждение. Но полностью отдаться такому приятному ощущению мешал чужой запах.
– Какого хрена ты творишь? – МакКой с трудом сел, тяжело дыша и потирая виски. – Я не претендую на… твое.
Спок резко вскинул на него взгляд. Это хорошо, что МакКой понимал, в чем проблема.
– От него несет твоим волком.
– Разберитесь уже между собой! – закричал МакКой. – И оставь меня в покое. Ты уже достаточно сделал, ублюдок.
– Что происходит? – наконец встрял Джим.
– Не будь наивным, – усмехнулся МакКой. – Твой старпом метит территорию.
– Спок? – Джим заглянул ему в глаза. Спок промолчал. Джим находился слишком близко, хотелось завалить его прямо здесь и показать на деле, что все это значит. Но он отодвинулся и перевел взгляд на МакКоя.
– Нет, – твердо ответил тот и тут же поморщился, опустил голову. – Мне казалось, мы… все выяснили… в тот раз.
Спок кивнул и поднялся. Он сорвался, снова. А ведь казалось, что держит себя под контролем, но даже сама мысль о том, что кто-то может претендовать на его пару, мгновенно выводила из себя.
– Никто не хочет и мне объяснить?
Джим переводил взгляд с одного на другого, явно не понимая или делая вид, Спок не мог точно определить. В любом случае, это неважно, им предстоит еще разговор. Спок выяснил главное – МакКой не претендует на Джима, но его зверь определенно реагирует иначе, нежели человеческая половина. Волк взял то, к чему его толкал инстинкт, и снова требует. Но также он понимал, что придется уступить более сильному самцу, иначе последствия его не порадуют.
– Спок, черт возьми! – Джим схватил его за плечо и развернул к себе.
Спок вскинул брови и махнул рукой в сторону выхода. Пожалуй, время логики и рациональности прошло, бездействие ни к чему не привело, поэтому стоило показать Джиму в чем трудность общения с доктором МакКоем. Если бы Джим начал требовать ответов, Спок не был уверен, что смог бы действовать согласно разуму. Его удержали от очередного показательного наказания не столько собственные рамки, сколько Джим, переключив внимание на себя. Теперь же было достаточно малейшего неповиновения со стороны Джима, чтобы волк Спока вновь принялся доказывать свое право.
Джим поступил мудро. Он еще раз глянул на МакКоя, а потом молча пошел к выходу, Спок направился следом. Они шли на расстоянии друг от друга, не говоря ни слова. Напряженная спина Джима свидетельствовала о том, что он готов наброситься с вопросами, которых у него всегда было в изобилии.
– Так почему вы делили меня как кусок мяса? – резко обернулся Джим, едва они зашли в каюту Спока. – Я ведь правильно все понял? Вся проблема во мне?
– Да, верно.
А что еще он мог ответить? Так все и было. Но формулировка немного коробила. Однако смысл Джиму удалось уловить.
– Это из-за того, что вы и я?.. – Джим смутился и замолчал. Вместо ответа Спок толкнул его к стене. Разговоров не будет, они бессмысленны. Джим выдохнул и как-то обмяк. – Черт, я не хотел, чтобы так произошло.
Конечно, Джим не мог молчать, ему всегда нужны были слова, но в данный момент Спок был способен лишь на действия. Он долго сдерживался. К чему привело отстраненное наблюдение? К тому, что Спок снова едва не отдал власть своему волку, который разобрался бы и с МакКоем и с Джимом согласно своей природе. Спок всегда имел проблемы с вербальным выражением собственных эмоций. Вулканцам этого и не требовалось, ментальная связь передавала гораздо больше. Поэтому он молчал и умерил свой порыв сразу броситься на Джима, словно голодный зверь на свою добычу.
Запах Джима пьянил и возбуждал, Спок не стал себя сдерживать, он вжался в это податливое тело, почувствовал его дрожь. До зуда в ладонях хотелось вновь обернуться волком и покрыть Джима в образе зверя. Но Спок не был уверен в реакции на подобное поведение, поэтому сдерживался хотя бы в этом, в остальном – просто не имел сил. Он уткнулся в сладко пахнущую шею и лизнул, прикусил кожу.
– Спок, – буквально простонал Джим. И это прозвучало как «еще», даже если подразумевалось иное. Джим выгнулся и чуть раздвинул ноги. Это определенно было приглашением.
Джим намеревался выяснить, что происходит, почему двое его друзей ведут себя столь странно. Но стоило Споку оказаться так близко, как все вопросы отошли на задний план. Разве не об этом он мечтал бессонными ночами, когда сжимал свой болезненно возбужденный член? А после того, как выгибался под Споком в образе волка, воображение не давало покоя, раз за разом подбрасывая картинки, которые могли бы воплотиться в жизнь. Он все еще не понимал, что происходит, а в происходящее сейчас не мог поверить. Спок хотел его. Без стороннего воздействия, без принуждения, просто откровенно испытывал желание. Уж это Джим не мог игнорировать.
Пальцы Спока мягко легли на лицо, а губы коснулись шеи. Спок открылся, устанавливая связь, впуская в себя. Если бы Джима не держали, то он бы упал от хлынувшего на него потока эмоций. Таких разных, но сильных, горячих и ярких. Как он мог быть настолько слеп, что не замечал интереса Спока? Не просто интереса, а глубокого желания владеть безраздельно, целиком и полностью. Чертова вулканская невозмутимость! Внешне бесстрастность на грани с равнодушием, а внутри… Джим мог только ртом воздух хватать, понимая, насколько маска не соответствует бушующей буре. Их мысли переплелись, ответы на все вопросы стали очевидными и ясными.
Джим не понял, как они оказались на кровати, ощутил лишь соприкосновение обнаженной кожи, так близко и так правильно. Он выгнулся, обхватил Спока ногами, боясь, что тот исчезнет, а все это окажется сном. Но легкий смех, щекотно отозвавшийся внутри, и тут же последовавший прилив нежности и желания заставил сжаться сердце. Он потерялся в ощущениях, когда Спок заполнил его, когда тело и разум слились в единое целое.
Спок двигался то быстро, то слишком медленно, и Джим нетерпеливо подгонял его, подкидывал бедра, сжимал ногами, впивался пальцами в спину, царапая кожу до крови. Но Спок этого даже не замечал, он пристально вглядывался в глаза, удерживал ментальный контакт. Кажется, Джим кричал, когда оргазм, усиленный связью, эхом отзывался во всем теле.

Джим дрожал, вся кожа горела от желания прикоснуться, почувствовать, ощутить внутри твердый член. Спок стоял рядом с кроватью и жадно смотрел на того, кто наконец безраздельно был в его власти. Джим от этой мысли едва не скулил как сучка. Хотя, если Спок еще немного потянул бы время, то это бы непременно случилось. Иногда этот чертов вулканец умел довести до белого каления. Джим чувствовал себя раскаленным куском металла, окуни который в ледяную воду, и она вскипит. Он не ощущал стеснения, показывая, насколько хочет обе сущности Спока. Хотя тот, благодаря связи, мог считывать любое желание Джима, словно с экрана пада, все еще сомневался, стоит ли повторять. Джим знал, что эту свою часть Спок ранее никому не показывал и испытывал некоторый дискомфорт, выставляя себя на обозрение. И после недолгих уговоров наконец можно будет наблюдать обращение, впервые после того сумасшествия в карантинном отсеке.
Спок деловито и аккуратно разделся, сложил одежду и вскинул в немом вопросе брови, заметив, как Джим жадно на него смотрит. Джим покачал головой, не в силах оторвать взгляда. У него появилась возможность рассмотреть все в подробностях. Гибкое мускулистое тело, длинные ноги, покрытые завитками темных волос, которые сгущались у паха, большой член, начавший наливаться силой. Джим облизал губы. Он хотел сейчас же опуститься на колени и взять его в рот, ощутить теплую тяжесть на языке, почувствовать вкус. И пришлось усилием воли, которая еще оставалась, удержать себя на месте.
Спок упал, упершись руками в пол, спина изогнулась дугой. Трансформация происходила быстро, тело перестраивалось, перетекало из антропоморфной формы в волчью. И спустя несколько долгих минут перед Джимом стоял огромный черный зверь. Глаза с золотой радужкой внимательно следили за каждым движением. Джим задержал дыхание, разглядывая Спока.
Волк оставался на месте, ничего не предпринимая. Джим быстро сбросил с себя всю одежду, буквально из нее выскользнув, и опустился на колени перед зверем уже полностью обнаженный. Протянул ладони и запустил пальцы в густую мягкую шерсть. Он едва не заурчал от странного удовольствия. А потом обхватил Спока руками и прижал к себе.
– И почему ты прятал себя столько времени? – спросил Джим, волк в ответ рыкнул и лизнул шею, плечо. Ментальная связь оставалась, но со зверем она ощущалась иначе. Сейчас Джима захлестывали примитивные эмоции, среди которых доминировала похоть. И он был более чем готов ее разделить. Волк почувствовал ответное желание, выбрался из объятий и лапой толкнул Джима, заваливая на спину. Джим покорно лег, готовый принять все, что ему смогут дать.
Спок еще сомневался, но, видя столь откровенное желание, его сущность рвалась взять свое, поэтому он рыкнул и лизнул лицо Джима, а тот засмеялся. Но когда почувствовал, что в него упирается волчий член, тут же перевернулся на живот и подтянул под себя ноги, раскрываясь насколько возможно. Волка не нужно было уговаривать, он тут же вскочил на спину, обхватил передними лапами бедра. Джим застонал, почувствовав, как его распирает изнутри. Это было иначе, чем со Споком в его обычной форме, но не менее возбуждающе. Он подавался назад, скреб ногтями пол от желания почувствовать еще больше и сильнее.
– Спок, я хочу… хочу видеть. пожалуйста, – зашептал Джим, качаясь от фрикций волка, вбивающегося в его задницу. Спок зарычал, но соскочил, и лапой толкнул его. Джим перевернулся на спину, широко расставил ноги, приглашая. Член у него стоял колом, смазка блестела в неярком освещении каюты. Спок слизнул эту влагу, а потом еще раз. Джим извивался от прикосновений горячего гладкого языка, скулил. Он буквально плавился от желания. Волку это нравилось, он впитывал эту похоть и дразнил. Джим не выдержал и потянул Спока на себя, направляя его член. И тут же выгнулся, впуская максимально глубоко. Когда в анус протиснулся узел, Джим ухватился за шерсть волка, потянул. Спок оскалился, напрягся и начал обращаться.
Джим широко распахнутыми глазами смотрел, как волк изгибается, трансформируется. И едва Спок выдохнул, уже в своем обличье, Джим притянул его к себе, впиваясь в пересохшие губы, обхватывая ногами, ощущая теперь большой твердый член, отличный от волчьего. Они двигались быстро, жестко, резко. Кожа к коже. Горячо, влажно и так правильно. Джим подкидывал бедра навстречу толчкам, ему хотелось еще и еще. Чего-то не хватало. И когда Спок инициировал полноценную связь, Джима выгнуло в оргазме, словно бросило в пустоту, а потом он отключился.
Когда он очнулся, то уже лежал на кровати, сзади уютно прижимался Спок, поглаживая кончиками пальцев плечо и руку. Джим перехватил его ладонь и переплел их пальцы, ощущая, как покалывает кожу от таких невинных, но чувственных прикосновений. Он благодарил тех туземцев и их яд, который привел к результату, устроившего всех, разве что кроме Боунса. Ему не повезло оказаться на пути волчьей сущности Спока. Но Джим не сомневался, что сможет разобраться с ним. Пока Спок все еще обжигал того взглядом при каждой встрече, но уже по крайней мере не бросался на него с первобытной яростью. Джим теперь гораздо лучше понимал Спока. Он больше не казался сухим и бесчувственным. Просто теперь Джим умел видеть.

кликабельно

Арт от Taly.A: